На главную страницу

Поиск по сайту

Написать письмо

Карта сайта

Мы есть на:

Запасы продовольствия

Агро+ «Зерно» (Monthly)

Агро+ «Масличные»

«Масличные & Цены»

Масличные (Monthly)

АГРО+ Молоко (Weekly)

«Молоко & Цены» (Daily)

Агро+ «Сахар»

АГРО+ Молоко (Monthly)

«Сахар & Цены»

АГРО + Сахар (Monthly)

Агроторговая площадка

Торгплощадка/Спрос

Торгплощадка/Предложение

Экспорт новостей и аналитики

Главная > Новости

Ник Лисон: свои ошибки я утаивал от банка ежедневно

24.10.2012 08:40 «Агро Перспектива» (г. Киев) — Старший трейдер сингапурского отделения старейшего английского банка Barings Ник Лисон своими рискованными операциями с фьючерсными контрактами на японский биржевой индекс Nikkei довел Barings до банкротства. Убытки банка в результате действий Лисона достигли $1,3 млрд, что вдвое превысило собственный капитал банка, пишет Вести Экономика. О том, можно ли сегодня учесть «горькие» уроки прошлого и качественно выстроить систему контроля на финансовом рынке, Лисон рассказал телеканалу «Россия-24».

Мистер Лисон, добрый день! Спасибо, что нашли время для интервью. Не могли бы вы коротко рассказать, как вам удалось обанкротить огромную финансовую организацию Великобритании?

Я пришел в Barings в 1990 году. Barings просуществовал 233 года. Я работал на инвестиционное подразделение банка Barings Securities, которое было основано в 1985 году. Я переехал работать в подразделение банка в Сингапуре, занимался торговлей фьючерсными опционами, деривативами. Мне было 25 лет, когда я переехал работать в Сингапур. Тогда были сделаны некоторые ошибки, ошибки в области торговых операций, которые я пытался скрыть от менеджмента. И на протяжении трех лет проводились неосторожные спекуляции в попытке возместить убытки. А в результате в общей сумме убытки составили 862 миллионов фунтов, и банк обанкротился.

После вашей истории было еще множество аналогичных случаев в различных частях мира. Значит ли это, что финансовая система не учится на собственных ошибках и есть еще много того, что находится без контроля?

В какой-то мере учиться — это самый простой ответ, если обобщить. В то время, когда Barings рухнул, было еще два или три примера в Лондоне и Нью-Йорке, ни одна страна не оставалась спокойной. Я думаю, что проблема в том, что история не обязательно учится на собственных ошибках. Для других финансовых пиков могут быть другие проблемы. Просто все думают, что проблемы могут произойти с кем-нибудь другим. По этой причине все стремятся придерживаться точки зрения о том, что все хорошо, а это не так. Крах Lehman Brothers затронул всех. Втянутыми оказались многие, банкам по всему миру предоставлялась финансовая помощь, и общество недовольно такой общей ситуацией. Это оказывает давление на правительство, которое оказывает давление на банки. Сейчас банки находятся под большим контролем, чем когда-либо ранее. Все не так просто. Мы наблюдаем потерю доверия и уверенности в обществе, а также увеличение надзора. Сейчас есть реальные возможности для изменений. А уж будут они или нет, это должен кто-то решать.

Что именно должно быть сделано? Нужно ли нам вернуться в 30-е годы, или нам нужно что-то вроде правила Волкера?

Я не думаю, что есть необходимость для массовых изменений. Например, взять разделение розничных банков от инвестиционных банков, которое может увеличить безопасность для денег вкладчиков. Для этого нужны определенные временные рамки: это то, что не может произойти за одну ночь. Это не то решение, которое реализуется сразу. Я думаю, что больше изменений происходит в банковской культуре. Недавно был большой скандал, касающийся ставки LIBOR в Великобритании, где были манипуляции очень широко используемым инструментом на достаточно постоянной основе. Очень плохо, что это происходило достаточно продолжительное время. Финансовые продукты являются, без сомнения, сложными. Мы сейчас наблюдаем увеличение информированности общества. Оно задает более серьезные вопросы, что также делает и правительство вместе с регуляторами и центробанками. И если эта тенденция будет продолжаться, тогда, я думаю, будут происходить изменения.

Есть ли страны, которые могут служить примером со своей системой финансового регулирования, лучшего банковского и финансового регулирования?

Очень сложно назвать кого-то конкретно, в различных местах есть различные сильные стороны. Можно посмотреть на США. Там есть методы наказания за неправильное поведение в финансовой сфере, и очень важно, чтобы были механизмы контроля и регулирования. Есть много примеров относительно неправильного поведения в банковской культуре, когда пытаются что-то утаить. Я был первым человеком, который утаил свои ошибки и мог делать это ежедневно. И это было независимо от масштабов торговых операций — они могли быть и большими, и маленькими, и это могло длиться неделю и больше. Например, люди могли совершать торговые операции с нарушением лимитов, с нарушением правил, их увольняет одна фирма, но нанимает другая. И многие люди, вовлеченные в скандал с манипулированием ставкой LIBOR, уже работают на другие банки. И это неверно, ведь если ты нарушаешь правила отрасли, то отрасль не должна принимать тебя обратно. Что и было в моем случае. Если параметры четко определены, но нет четких средств для сдерживания от нарушения правил, то культура не может улучшаться.

То есть многое тут скорее о психологии поведения и культуре?

Многое нужно сделать. Как я уже сказал, это комплексный вопрос, достаточно сложный. Нужен опыт, ответственные частные лица в области риск-менеджмента, внутреннего контроля в бухгалтерских вопросах. Нужно понимать сложности в организации и сфере деятельности. И если они находят нарушения, они должны это озвучивать. Ведь зачастую, если риск-менеджер или специалист внутреннего контроля видит, что что-то делается не так, он боится это озвучить, потому что в организации нет необходимой оппозиционной власти. Есть некоторые случаи, когда риск-менеджер сообщал о том, что персонал совершает незаконные операции, и даже что-то предпринималось для исправления ситуации, но этот менеджер уже никогда не мог получить работу в этой сфере. Поэтому нужно улучшать внутренний контроль и нужно разграничивать область компетенции.

Европа сейчас работает над созданием единого банковского регулятора. Может ли это помочь?

Я думаю, что возможно, но ключевой момент не в количестве регулирования, а в качестве. Если в этом мегарегуляторе будут те же люди, он не будет работать. В основе регулирования финансовых рынков должны быть скорость, комплексность и инновации. Если посмотреть на историю регулирования в последние сто или двести лет, то оно не инновационное, оно не продвигается со скоростью, и оно не достаточно комплексное. Я считаю, что риски находятся именно здесь, между инновационной частью рынка и стабильной, чистой средой в области регулирования. И с изменениями будет больше опыта и компетентности. Опыт существует, конечно же: это бывшие трейдеры, это люди, которые принимали трудные решения в банках. И есть страны, которые пытаются объединить это. В регулирующих органах работают технические профессионалы, адвокаты и бывшие участники рынка, и это выглядит, как положительный шаг. Я не могу сказать, что в данный момент все правильно, но мы движемся в верном направлении.

Можем ли мы каким-то образом определить качество регулирования со стороны самих клиентов? Что они могут сделать с точки зрения отслеживания того, куда приводят действия с их деньгами? Как это может помочь?

Я считаю, что все, кто работают с инвестициями, должны сами себе предоставлять право задавать вопросы, разумные и сложные вопросы. Совершенно из другой сферы — я умирал от рака в тюрьме в Сингапуре. Я оказался в ситуации, когда я был сторонним наблюдателем того, что происходило в тот момент. И то, что происходило с банками, с брокерами — для большинства людей что-то обозначалось как хорошая идея, и необходимо им верить и делать. Пять лет спустя становится ясно, что это была ошибка и потеряно много денег. Но пять лет спустя — это уже очень поздно для вас. Когда я болел раком, я написал две книги, одна из которых обо всем, что необходимо знать о раке толстой кишки. То есть это то, что я смог сделать, вместо того чтобы оставаться пассивным наблюдателем того, что мне говорили. Я мог задавать им вопросы. Это было хорошо для меня с точки зрения борьбы с заболеванием. И это сделало меня частью процесса, и это необходимо людям. Дни веры в то, что происходит в банке, также проходят. И скандал 2008 года это доказывает больше, чем что-либо еще.

Помогает ли каким-то образом ваш прошлый опыт из области торговых операций в том, что вы делаете сейчас?

Я рассказываю историю того, что происходило. Я говорю о времени, когда я был молод и амбициозен и хотел строить карьеру в Лондоне. И я знал о некоторых ошибках, которые могут быть сделаны. Я стал примером многих этих ошибок. Я хотел бы думать о том, что могли бы быть приняты другие решения. Тогда меня окружали люди, у которых был подобный опыт в прошлом. И самым простым тогда было обратиться за помощью, попросить совета. И я не сделал этого. Мне было 25 лет, я думал, что я могу справиться со всем сам. Возможно, обращение за помощью воспринималось мной как признак слабости, но так не должно было быть, нужно было это воспринимать как попытку делать правильные вещи, что и является наиболее важным.

Агро Перспектива

< Девять конфузов, которых не должно было быть (в печати) ("Huffington Post", США)

Все новости за
24.10.2012

Миллиардеры спешат на распродажу испанских активов >

11.01.2025